Прошло только 15 минут с начала нашего разговора с Михаилом Ходорковским, а я промямлил самый, наверное, глупый вопрос, который когда-либо задавал. Он был настолько идиотским, что Ходорковский, услышав его, рассмеялся.
56-летний Ходорковский, мягко говоря, внушает трепет. Бывший олигарх, когда-то самый богатый человек в России (его состояние оценивалось в 15 миллиардов долларов), Ходорковский пережил кровавые годы российского бандитского капитализма в стиле Дикого Запада и отсидел почти десять лет в сибирской тюрьме (по сфабрикованным обвинениям в уклонении от уплаты налогов).
У него телосложение регбиста, крепкое рукопожатие; он, похоже, не боится физических угроз, а из нового захватывающего документального фильма «Гражданин Х» (Citizen K, от оскароносного Алекса Гибни/Alex Gibney), зритель узнает, что в России его обвинили в убийстве в то самое время, как из Лондона, ставшего ему вторым домом, он начал открыто критиковать Кремль и, таким образом, стал «публичным врагом Владимира Путина номер один в изгнании».
Мы сидим во впечатляющем конференц-зале (огромный камин, богатая кожаная мебель) шикарного здания в центре Лондона, скрывающегося за входной дверью без опознавательных знаков. Там совсем нет телохранителей или дегустаторов еды, и Ходорковский, действительно, позже отклонит любые предположения — после отравлений Скрипаля и Литвиненко он должен бояться за свою жизнь («Да просто выходить из дома может быть опасно», — говорит он словно невзначай и добавляет, что кирпич со строительной площадки может упасть вам на голову).
Он общается через переводчика, который сидит рядом с ним на диване, хотя при желании он может говорить по-английски. Как и в документальном фильме, он поразительно красив, а в его глазах то и дело загорается искорка.
После некоторых формальных вводных вопросов о том, как появилась задумка снять фильм (об этом предложил спросить его помощник), и сколько времени он провел перед объективом камеры (он уже девять дней давал на эту тему интервью), я стараюсь расслабить его, пускаясь в рассуждения о том, как он прекрасно выглядит. В документальном фильме показаны видеозаписи Ходорковского в суде, через пять лет после того, как его приговорили к десяти годам лишения свободы, и он просто сияет, пышет здоровьем. Итак, я задаю вопрос, была ли тюрьма, известная как сибирская трудовая колония ЯГ-14/10 (недалеко от китайско-российской границы), хорошей?
Переводчик передает ему вопрос. Ходорковский покатывается со смеху, запрокинув голову от восторга. В конце концов он прекращает хохотать и успокаивается, смотрит на меня с холодной усмешкой и начинает говорить. «Я расскажу вам две истории, — говорит он. — У меня воспалилась нога из-за того, что я проводил так много времени в камере без дневного света. Я пошел к тюремному врачу, и он сказал: „Нужно прооперировать, но анестезии не будет". Я сказал: „Давайте!". Пока он делал разрез, было на самом деле не очень больно. Но когда он поставил в рану катетер для дренажа, вот тут-то боль и началась. Потому что это был не настоящий катетер. Это была самоделка. Он просто взял немного тефлоновой пленки, свернул ее трубочкой и засунул в рану. И я бы сказал, что мне повезло по сравнению с тем, что было с другими».
А вторая история?
«Один из заключенных захотел попасть в другую тюрьму и решил, что ему нужно что-то сделать, чтобы его перевели. Поэтому он решил пырнуть меня в глаз ножом. Я спал, когда он это сделал. Он подошел к моей койке и воткнул нож мне в глаз. Но, к счастью, я спал на боку, рукоять ножа задела нос, и он не попал в глазное яблоко. Но было много крови. И единственный медработник, к которому можно было попасть, был зубной врач, он-то меня и зашивал, — он снова начинает смеяться. — Что ж, да, ничего не скажешь, тюрьма была и правда хорошая!»
Ходорковский и в фильме такой же. Улыбчивый, обаятельный, кажется, вот-вот рассмеется. Гибни говорит, что это черта русских. «У него своеобразный черный юмор, присущий многим великим русским писателям, — рассказывает он на следующий день в холле гостиницы, в двух шагах от офиса Ходорковского (Гибни приехал в город на британскую премьеру фильма на Лондонском кинофестивале). — Он достаточно здраво оценивает и себя, и мир, чтобы смеяться, а не плакать».
Тем не менее фильм — это не только биографический портрет Ходорковского — от пламенного подростка-комсомольца (члена ВЛКСМ) до безудержного гиперкапиталиста, владельца частного банка и главы российского нефтяного гиганта ЮКОС. Ходорковский еще и выступает в роли призмы, через которую в фильме показано, как формировалась современная Россия от Ельцина до Путина, и как этому помогли клептократические аферы. Например, манипулируя упрощенной, поддерживаемой государством «системой ваучеров» (сотрудникам давали акции компании, которые можно было обменять на наличные), а затем кредитуя почти обанкротившееся правительство (скандал с печально известной «ссудой на акции») Ходорковский и олигархи сказочно разбогатели (в документальном фильме говорится, что в разгар их мощи на рубеже тысячелетий семеро олигархов владели 50% российской экономики).
Однако в фильме времена, когда герой руководил нефтяной компанией и владел 15 миллиардами долларов, выглядят не слишком уж радужно. Ходорковский жил в подмосковном поселке Яблоневый Сад площадью 50 акров (22 Га) в окружении проживавших там же руководителей компании, в то время как улицы, казалось, были полны опасностей. Я говорю ему, что это в некотором роде похоже на альтернативную версию тюрьмы. «Мое состояние равнялось моей доле в компании, — говорит он, — но о самой компания, пожалуй, можно сказать, что это была в определенной степени тюрьма. Речь шла не просто об управлении моими деньгами, но и деньгами, принадлежащими большому количеству людей».
Судьба Ходорковского решилась — возможно, это было неотвратимо, — когда в 2000 году к власти пришел Путин. Заявив о себе как о великом реформаторе и человеке, который, наконец, усмирит олигархов, в феврале 2003 года новый премьер организовал теледебаты, посвященные вопросам коррупции, с участием ведущих бизнесменов страны и прямой трансляцией из Кремля (запись вошла в документальный фильм).
На видео запечатлен Ходорковский, сидящий за столом напротив Путина. Эти двое представляют собой занятных соперников. Один — некрупный, с нервно прищуренными глазами и подозрительной миной, а другой высокий, добродушный и явно бесхитростный (с тех пор мы узнали, как сильно Путина волнует его внешность — само существование Ходорковского, ясноглазого мальчика с обложки, должно было задевать его самолюбие). Ходорковский перевернул ситуацию во время этих дебатов против Путина и дал понять, что чиновники Путина берут взятки. Он провел под арестом восемь месяцев, а потом отсидел два года в колонии в Сибири.
«В случае с Михаилом, если копнуть глубже, становится заметен жгучий гнев на Путина, — говорит Гибни. — И здесь нет ничего удивительного». Когда я упоминаю в разговоре с Ходорковским Путина и рассказываю о том, что российский президент уже превратился в мультяшного злодея, он мгновенно поправляет меня, перечисляя факты и цифры о различных группах и политических партиях в Европе, которые посредством голосования и опросов выразили Путину поддержку и даже восхищение.
Конечно, у Ходорковского есть планы вернуться в Россию, возглавив политическое движение (по последним оценкам, его состояние оценивается в 500 миллионов долларов, поскольку он благополучно припрятал часть своих богатств до того, как сел в тюрьму).
Он подозревает, что примерно 15% населения (особенно молодежь) чувствуют то же самое, что и он (они недовольны Путиным и своим уровнем жизни и хотят больше свобод), но как быть с самим Путиным? Не похоже, что он скоро собирается уходить.
В то же время, конечно, предстоит решить вопрос с обвинением в убийстве. В 2015 году Ходорковскому было заочно предъявлено обвинение в том, что в 1998 году он убил мэра Нефтеюганска, небольшого сибирского городка и бывшего штаба «ЮКОС».
Мэр часто конфликтовал с компанией из-за сокращения рабочих мест. Его необъяснимую смерть сочли выгодной для «ЮКОСа», но обвинение в убийстве, по словам Ходорковского, политически мотивировано и неубедительно. «Путин говорит, что у меня руки в крови, — говорит он. — Однако 150 человек изучали меня в ходе открытого против меня дела в течение нескольких лет. Если бы он нашел хотя бы мельчайшее доказательство того, что я был причастен к убийству, он бы им воспользовался. Это всего лишь часть путинской пропаганды».
Ходорковский говорит, что даже сам факт, что тема обвинения в убийстве вошла в документальный фильм (ей уделяется много внимания) свидетельствует о том, насколько хорошо работает пропагандистская машина Путина. Гибни не соглашается и говорит, что речь идет о том, чтобы показать серые зоны в истории, которую часто рассказывают в черно-белых тонах.
«Я не верю, что это убийство заказал Михаил, — говорит Гибни. — И все же, возможно ли, чтобы это сделал кто-то из „ЮКОСа", надеясь угодить боссу? Я думаю, это возможно». Он добавляет, что Ходорковскому, похоже, фильм все равно понравился.
Он уж точно оценил шестиминутные овации, которые фильм получил на Венецианском кинофестивале, где в прошлом месяце состоялась его премьера. «Публика, казалось, говорила: „Ладно, пускай он был олигархом. Пускай он был безжалостным. Пускай он эксплуатировал людей. Но он еще и тот парень, который нанес Путину ответный удар". За это ему выказали огромное уважение».
В завершение Ходорковский рассуждает о том, как ему удается сохранять позитивный настрой, смеяться и шутить, потеряв десятилетие жизни в адской сибирской дыре. «Я никогда не зацикливаюсь на этом и не думаю: „Хотел бы я провести эти десять лет моей жизни в лучших условиях! — говорит он. — Потому что к концу 1980-х годов в России многие из тех, кого я знал, были убиты. А я все еще жив"».
«То же самое касается 1991 года, когда друзья погибли во время попытки государственного переворота. А я остался. А потом, в 1993 году, я был на огромной демонстрации, и по нам начали стрелять снайперы с крыши здания. Десятки людей в этой толпе расстреляли. Но, тем не менее, я жив. — Он улыбается (само собой) и добавляет, сияющий до самого конца: — Так что, можно сказать, что мне очень повезло».
Фильм «Гражданин Х» выйдет в прокат в этом году
